" ...и это сердце никто никогда не растопчет."
Сильвен не замечала его демонстративно, как поступала со всеми, с кем могла себе это позволить. Относительно тех, кто работал на нее более чем по одной причини это делалось еще и с удовольствием.
Фауст, как и ко всему в этом мире, относился к подобному проявлению бесчувственности философски. Он никогда не возмутится, не будет спорить, слова поперек не скажет, да, он любит хозяйку, ну и что? В его глазах это чувство не требовало удовлетворения, не мучало и не окрыляло. Просто оно появиось однажды и предъявило права на душу, а Фауст взял и отдал их. С той поры они остались вместе - человек и его цепи, и в каком-то смысле им было лучше вместе.
Именно так, бесплатно, часто и приходит в нашу жизнь самое лучшее, но обычно оно остается незамеченным. Также, между прочим, и тоже бесплатно к человеку по имени Гэри Хантер пришло имя Фауст, кстаи сказать, пришло не в первый раз, но осталось только недавно и вошло в силу. Если вспомнить, так его время от времени назвыали всю жизнь, даже те , кто с трудом представлял себе литературный прототип.
Но настоящим именем оно стало с руки, конечно же, Сильвен. Как именно это произошло - отдельная история.
Фауст смотрел, как она любуется через окна пентхауса на город. При этом Фауст знал ее игру: ни на минуту женщина не прекращала видеть его. У нее наредкость широкое перифирийное зрение, и даже если посталраться, к ней нельзя подкрасьться сзади. Слух у нее тоже отменный, но на Фауста она совершенно не реагирует. Да и о каком Фаусте может сейчас идти речь, когда в настоящий момент Сильвен мучают ее собственные хозяева: собственное честолюбие и город, раскинувшийся внизу... Нет, не весь Ультра-Сити занимал ее голову, а лишь на первый взгляд незначительная его часть. Не будем говорить откуда, но Сильвен знала, что кроме признанных господ этого мира есть те, кто не от мира сего, может и не столь могущественные, но имеющие неуловимо сверхъчеловеческое значение.
И они живут там... Фауст следил за напрвлением взгляда Сильвен, угадывая общий ход ее мыслей. Те люди, котоые ее интересуют, в большинстве своем, жители тех районов, которые обитатели пентхаусов видят только издали. Хотя некоторые, в том чмсле и сама Сильвен, когда-то имели возможность слишком хорошо рассмотреть вблизи.
Почти было удивившись, Фауст про себя отметил, что госпожа изпытывает к кому-то там, неизвестным и даже не подозревающим о ее существовании свирепую зависть.
Фауст знал, что из одной только жадноти, Сильвен могла бы махнуть все, чего достигла в жизни на дар, намного слабее своего собственного. Фауст уже нашел способ, как отыскать того, кого желала видеть госпожа.
А ещё Фауста чрезвычайно волновало то, что кто-то начал возвращать мертвых...
Фауст, как и ко всему в этом мире, относился к подобному проявлению бесчувственности философски. Он никогда не возмутится, не будет спорить, слова поперек не скажет, да, он любит хозяйку, ну и что? В его глазах это чувство не требовало удовлетворения, не мучало и не окрыляло. Просто оно появиось однажды и предъявило права на душу, а Фауст взял и отдал их. С той поры они остались вместе - человек и его цепи, и в каком-то смысле им было лучше вместе.
Именно так, бесплатно, часто и приходит в нашу жизнь самое лучшее, но обычно оно остается незамеченным. Также, между прочим, и тоже бесплатно к человеку по имени Гэри Хантер пришло имя Фауст, кстаи сказать, пришло не в первый раз, но осталось только недавно и вошло в силу. Если вспомнить, так его время от времени назвыали всю жизнь, даже те , кто с трудом представлял себе литературный прототип.
Но настоящим именем оно стало с руки, конечно же, Сильвен. Как именно это произошло - отдельная история.
Фауст смотрел, как она любуется через окна пентхауса на город. При этом Фауст знал ее игру: ни на минуту женщина не прекращала видеть его. У нее наредкость широкое перифирийное зрение, и даже если посталраться, к ней нельзя подкрасьться сзади. Слух у нее тоже отменный, но на Фауста она совершенно не реагирует. Да и о каком Фаусте может сейчас идти речь, когда в настоящий момент Сильвен мучают ее собственные хозяева: собственное честолюбие и город, раскинувшийся внизу... Нет, не весь Ультра-Сити занимал ее голову, а лишь на первый взгляд незначительная его часть. Не будем говорить откуда, но Сильвен знала, что кроме признанных господ этого мира есть те, кто не от мира сего, может и не столь могущественные, но имеющие неуловимо сверхъчеловеческое значение.
И они живут там... Фауст следил за напрвлением взгляда Сильвен, угадывая общий ход ее мыслей. Те люди, котоые ее интересуют, в большинстве своем, жители тех районов, которые обитатели пентхаусов видят только издали. Хотя некоторые, в том чмсле и сама Сильвен, когда-то имели возможность слишком хорошо рассмотреть вблизи.
Почти было удивившись, Фауст про себя отметил, что госпожа изпытывает к кому-то там, неизвестным и даже не подозревающим о ее существовании свирепую зависть.
Фауст знал, что из одной только жадноти, Сильвен могла бы махнуть все, чего достигла в жизни на дар, намного слабее своего собственного. Фауст уже нашел способ, как отыскать того, кого желала видеть госпожа.
А ещё Фауста чрезвычайно волновало то, что кто-то начал возвращать мертвых...
) – отдельное человеческое спасибо за поддержку в течении игры.
