" ...и это сердце никто никогда не растопчет."
... но Рита уже не пустит укрыться. К бабушке тоже нельзя, там его ждут... Спайк снова вернулся к мечте вообще покинуть Ультра-Сити к чертовой матери. Кольцо еще не сомкнулось до конца, это еще возможно! При одной этой мысли разгладилась морщина Спайка, похожая на подвешенную между бровей булавку. Она появилась полгода назад, ровно через неделю после 17ого дня рождения. Но тогда все было еще хорошо.
Но мгновение расслабления, фактически счастья, оказалось пустым. Скрывшись в глубинке Спайк не выживет. Не потому что он мягкотелый городской увалень, отнюдь. Спайку уже пришлось, не скажем, что пройти, пробежать через многое и трудностей он не боялся. Он имел четкое понятие о том, что погубит именно отсутствие того, от чего хочется убежать.
Спайк сжал в кармане старую пластиковую коробочку от жевательных конфет, синюю с розовым слоником на боку. Каждый раз, прежде, чем открыть крышку, Спайк разговаривал со зверьком, и иногда даже получал ответы. Не от него, конечно, скорее изнутри себя, сама форма диалога позволяет ответить на многие собственные вопросы. Видимо, нарисованный слоник стал Спайку последним настоящим другом, ведь он бережет таблетки. Которых осталось сейчас всего 6 штук. Легкие психотропные препараты. И проблема совершенно не в том, что их трудно будет достать, не в привыкании. Спайк не принимал таблетки регулярно, а только когда уже не мог терпеть свой собственный дар.
Таблетки делали Спайка временно невосприимчивым к эмоциональному фону окружающих, отключая его от других людей, помогая не переживать их состояния как свои собственные. Самое ценное было не в том, что химия позволяла сравнительно долго находиться на улицеи в общественных местах, сколько давала возможность на время остаться наедине с самим собой, почувствовать себя индивидом, а не частью муравейника.
Спайк был именно муравьем и знал, что умрет вдали от своей кучи.
Такова цена эмпатии.
Чем больше было вокруг людей - тем больше было сил, и меньше - самого Спайка. Сможет ли он приобрести свободу через бегство? Ответ получен давно и однозначно: нет. Не будет ничего кроме смерти от предельной потери ценности самого себя, ведь в отличие от подавляющего числа особей нашего вида - он тот, кто имеет в жизни смысл.
Но пока еще можно лавировать в этой колонии, зарыться в нее глубоко- глубоко; эмпат - не опасная, но сложная дичь, и подобраться к ней незамеченным охотнику почти невозможно.
Вот почему в самых страшных кошмарах Спайку навязчиво являлся один и тот же образ, образ снайпера. Он настолько далеко, что до него не дотянуться мыслью. А тот, тем временем, отправляет безмозглую пулю по неотвратимой прямой.
Но мгновение расслабления, фактически счастья, оказалось пустым. Скрывшись в глубинке Спайк не выживет. Не потому что он мягкотелый городской увалень, отнюдь. Спайку уже пришлось, не скажем, что пройти, пробежать через многое и трудностей он не боялся. Он имел четкое понятие о том, что погубит именно отсутствие того, от чего хочется убежать.
Спайк сжал в кармане старую пластиковую коробочку от жевательных конфет, синюю с розовым слоником на боку. Каждый раз, прежде, чем открыть крышку, Спайк разговаривал со зверьком, и иногда даже получал ответы. Не от него, конечно, скорее изнутри себя, сама форма диалога позволяет ответить на многие собственные вопросы. Видимо, нарисованный слоник стал Спайку последним настоящим другом, ведь он бережет таблетки. Которых осталось сейчас всего 6 штук. Легкие психотропные препараты. И проблема совершенно не в том, что их трудно будет достать, не в привыкании. Спайк не принимал таблетки регулярно, а только когда уже не мог терпеть свой собственный дар.
Таблетки делали Спайка временно невосприимчивым к эмоциональному фону окружающих, отключая его от других людей, помогая не переживать их состояния как свои собственные. Самое ценное было не в том, что химия позволяла сравнительно долго находиться на улицеи в общественных местах, сколько давала возможность на время остаться наедине с самим собой, почувствовать себя индивидом, а не частью муравейника.
Спайк был именно муравьем и знал, что умрет вдали от своей кучи.
Такова цена эмпатии.
Чем больше было вокруг людей - тем больше было сил, и меньше - самого Спайка. Сможет ли он приобрести свободу через бегство? Ответ получен давно и однозначно: нет. Не будет ничего кроме смерти от предельной потери ценности самого себя, ведь в отличие от подавляющего числа особей нашего вида - он тот, кто имеет в жизни смысл.
Но пока еще можно лавировать в этой колонии, зарыться в нее глубоко- глубоко; эмпат - не опасная, но сложная дичь, и подобраться к ней незамеченным охотнику почти невозможно.
Вот почему в самых страшных кошмарах Спайку навязчиво являлся один и тот же образ, образ снайпера. Он настолько далеко, что до него не дотянуться мыслью. А тот, тем временем, отправляет безмозглую пулю по неотвратимой прямой.
-
-
23.06.2009 в 21:49-
-
23.06.2009 в 22:53Cпасибо, стараюсь. Продолжение следует.